Экзамен по социализации - Страница 18

Проходившая мимо моей парты Наташа словно невзначай смахнула на пол тетради с учебниками. Я знала, что сейчас нельзя распыляться на всех — моим основным противником должен был оставаться Белов. Но поскольку того в классе в данный момент не было, я не стала сопротивляться внутреннему давлению — вскочила и со всей силы толкнула Наташу в спину. Та не упала, но, развернувшись, заорала благим матом, привлекая внимание окружающих. Я же нашла в себе силы не отступить. Быстро подняла свою ручку с пола и, дождавшись паузы во всеобщем гневе, крикнула:

— Еще шаг — и я тебе ручку в глаз воткну! — уж не знаю почему, но при этом я была уверена, что на самом деле способна это сделать.

Мира некстати хихикнула, что в гробовой тишине прозвучало как-то особенно неизящно.

— Сука больная! — ответила Наташа с некоторой истерикой. — Потом огребешь!

И спешно завалилась на свое место. А я в ее словах расслышала только чудесное «потом», ведь обычно было «прямо сейчас». Под шумные выкрики поддержки бедной Наташи и осуждения ужасной меня я собрала свои вещи и села на место, стараясь скрыть от окружающих, как сильно трясутся руки. Мира повернулась и, как ни в чем не бывало, спросила:

— А может, сегодня по магазинам? Или в кафе? Меня так достало сидеть дома, а гулять с Максом — это гулять с Максом… То есть слушать только себя.

— А давай! — ответила я, ощущая благодарность за то, что она заполнила мою внутреннюю паузу, не позволив ей перерасти в панику.

А после математики у нас была физкультура. Я, несмотря на весь свой настрой, очень боялась ответной реакции Наташи на мой бунт, поэтому старалась держаться подальше. Впрочем, как всегда. Мира заняла шкафчик рядом с моим — чуть поодаль от остальных, сразу напротив душевых кабин. Что бы она там ни говорила о том, что никакой прямой помощи мне оказывать не станет, ее пребывание рядом сильно успокаивало. С прозвеневшим звонком она забросила юбку от школьной формы, которая до сих пор лежала на лавке, в шкафчик и пошла за мной. Закинула она ее в мой шкафчик, не особо разбираясь. Да и какая разница? Как выяснилось потом — разница была и очень существенная.

После общей разминки в оставшиеся двадцать минут физрук предложил парням поиграть в баскетбол. Девочки при этом могли прохлаждаться на скамейке. Я села отдельно от остальных, и Мира, к моему вящему удовольствию, ко мне присоединилась. Я уж было подумала, что она пересмотрела свои представления о дружбе, но оказалось, что ей просто нужна информация:

— Даш, баскетбол? Зачем? Я по телевизору видела пару раз, но как-то особо никогда не интересовалась.

— Ну да. У нас тут вообще любят баскетбол. Белов, кстати, капитан сборной. Соревнуются с другими школами… А чего ты так распереживалась?

— Да нет, я не переживаю. Но Макс не умеет в баскетбол, насколько я знаю.

Посмотрев на ее брата, я увидела, что он остановился, соображая, что делать. Но к нему тут же подлетел Белов.

— Ты чего шкеришься?

Тот потер указательным пальцем висок, что у него означало задумчивость или смущение, и объяснил причину своей задержки.

— Николай Васильевич, — громко обратился Костя к физруку. — Танаев не умеет. Что ему делать?

— Как это — не умеет? — всполошился пожилой, но очень бойкий учитель. Сам он баскетбол просто обожал — наверняка, в том числе, и за победы сборной школы только в этом виде спорта. — В баскетбол не уметь нельзя! Щас научим, не переживай, новичок. У нас же, в конце концов, не соревнования, а урок… В общем, главная задача — попасть мячом в кольцо противоположной команды…

Макс, видимо, как и Мира, не особо интересовался правилами, даже когда видел матчи по телевизору. Хотя… возможно, в детском доме и не было каналов, по которым демонстрируют игры NBA.

— Вот так? — спросил Макс и кинул мяч одной рукой в направлении корзины через весь зал. Тот ровнехонько вошел в кольцо, едва колыхнув сетку.

В звенящей тишине раздался синхронный вдох.

— Этожпростонихуяжсебе, — высказал свое авторитетное мнение преподаватель элитной гимназии, обладатель звания «Учитель года» и заслуженный тренер. — А еще раз так сможешь?

Обалдевший Белов подхватил мяч и броском снова передал Максу. Тот поймал и, вроде бы даже не прицеливаясь, повторил тот же трюк. На этот раз зал отозвался выдохом и восхищенными междометиями.

— Этожпростонихуяжсебе, — прекратил все споры на корню физрук. На этот раз ребята начали смеяться, а в первый раз, видимо, просто решили, что послышалось.

— Никола-а-ай Васильевич! — с веселым упреком обратился к нему Белов.

— Какой еще Николай Васильевич, Костя?! Записывай эту прелесть в команду. Быстрее!!! — очевидно, он впадал в какую-то панику. — Как ты сказал твоя фамилия, мой любимый ученик?!

— Танаев, — ответил Макс, терпя нервные похлопывания по плечу.

— Тана-а-ев! — пропел физрук. — Музыка для моих ушей! А отбивать, уходить от атаки, блокировать можешь? Что еще умеешь?

— Да ничего не умею, — думаю, что Макс сейчас был озадачен. Я теперь могла иногда различать слабые сигналы его эмоций.

Мира смеялась, видимо, от гордости за брата. Отошедшие от первого шока парни окружили Макса и наперебой объясняли, как конкретно нужно играть. Рожа Белова была почти такой же счастливой, как у физрука, который едва держался, чтобы не лишиться чувств. И ведь не боится же, глупый блондинчик, что теперь он перестанет быть лучшим игроком сборной! Очень-очень плохой знак… Так они и в самом деле могут стать друзьями. Но за Макса я, конечно, была рада, хоть ни на одной межшкольной игре до сих пор и не присутствовала.