Экзамен по социализации - Страница 14

— Ну как, брат? Все нормально?

Это она его спрашивает о туалетном минете? Очень интересные у них взаимоотношения.

— Терпимо, — ответил ей Макс. — Куда вас везти?

— О, Даша, а где твои очки? — Мира просунулась между сиденьями, пристально меня рассматривая. Но, не дождавшись ответа, тут же добавила: — Какое у тебя зрение?

— Минус один, — ответила я, радуясь, что никто вроде бы не собирается настаивать на разборе моей последней драмы. Им обоим объяснять ничего не хотелось — все равно ведь не поддержат. — А что?

— То есть не слишком-то плохое. Ты ходишь в очках постоянно?

К чему она клонит? Что за интерес вдруг к моей милой миопии слабой степени?

— Нет. Ну, дома могу надеть — телевизор посмотреть или за компом, а так — нет необходимости.

Мира прищурилась:

— А в школе я тебя до сих пор ни разу не видела без очков! Вообще ни разу. О чем это говорит?

— О чем это говорит? — мявкнула я ей в тон.

Макс, видимо, тоже не понимавший смысла допроса сестры, повернулся ко мне. И произнес:

— О.

— Господа Танаевы, вы пиздец какие странные, — ответила я им обоим.

— Это да, — согласилась Мира, — но сейчас о другом. Глазки-то у тебя какие красивые, ресницы длинные. А не красишься почему?

— Чтобы тушь со слезами по всему лицу не растекалась после очередной стычки с любимыми одноклассниками! — разозлилась я.

— Не-е-ет, — протянула Мира. — Это твоя защитная реакция, чтоб внимание поменьше привлекать.

Вместо ответа я попыталась испепелить ее взглядом.

— О, — повторил Макс задумчиво. — Хороший цвет глаз… Как-то не обращал внимания раньше.

Мира вдруг захлебнулась воздухом и изо всей силы хлопнула его по плечу:

— Брат! Даже не смей! Даша — моя подруга.

Макс равнодушно кивнул и снова отвернулся к лобовому стеклу. Наверное, в этом разговоре был какой-то глубочайший смысл, уловить который мне никак не давала накопленная усталость. Хотелось скорее домой — от всего, ото всех. Но приличия ради я уточнила:

— А эта херня что должна означать?

Мира обреченно вздохнула и соблаговолила пояснить:

— У Макса отклонение психическое — он помешан на сексе.

Не слыхала о таком отклонении. Тогда послушаем продолжение.

— В общем, все дышащее, слышащее и издающее звуки находится в опасности. Ну чего ты улыбаешься? Я вообще-то серьезно! Психолог говорил, это потому, что у нас матери не было, ну там чего-то как-то… стремление к человеческому теплу, к ласке, которой в детстве не было, тяжелые испытания… у него вот в такую гипертрофированную форму вылилось. Нам и из Москвы, может, уехать пришлось, потому что добрая ее треть уже знакома с моим братом ниже пояса, — Мира рассмеялась собственной шутке, но брат ее не поддержал. — Но заодно, вопреки предположениям психолога, в эмоциональную привязчивость это не выросло. Как раз наоборот — ни эмоциями, ни привязчивостью мой брат не отличается. Макс, хоть с одной девицей у тебя было два раза?

Макс почесал указательным пальцем висок и отвернулся к боковому стеклу, демонстрируя, что этот разговор его не касается. Очевидно, сестра его не раз уже доставала этим. Я распахнула глаза:

— Серьезно, что ли? Но ты же никого не насилуешь, Макс? — посчитала, что имею право такой мелкий пунктик уточнить.

— Пока необходимости не было, — буркнул он.

— Ну… ладно. Теперь понятно, что там с Яной… — пробормотала я, чтобы хоть что-то сказать на такое откровенное признание.

— С Яной? — видимо, Мира не знала, кого конкретно шпилит ее брат в каждый дискретный отрезок времени. — Ясно. Но Дашу не трогать! Понял?

Это меня уже возмутило:

— Что это значит? А Даша тут что, грелка безмолвная? Даша не может сама отказать? — они меня считают жертвой до такой степени?! — И уж прости, Макс, но ты не производишь впечатления красноречивого Дона Жуана, который способен уболтать любую!

Он не ответил, поэтому я решилась добавить. Откровенность за откровенность:

— И вообще, я — девственница! Понятно? Это значит, что я не стала бы отсасывать в туалете малознакомому парню, а в постель лягу только с любимым и уж точно… не с тем, кого треть Москвы… ниже пояса!

— Я тоже! — удивила Мира. — В смысле, тоже девственница и тоже считаю, что секс допустим только с очень близким человеком!

— Пф! — не выдержал Макс. — Нашли, чем гордиться. Обе. Ты, — он обратился к Мире, — девственница только потому, что моя сестра. А ты, — это уже мне, — потому, что подруга моей сестры. Точка. Радуйтесь пока, если это вообще повод для радости. Куда вас везти, клуши невинные?

Мира тут же переключилась:

— По магазинам!

Но я слишком устала. Меня просто не хватило бы даже на то, чтобы составить Мире компанию.

— Я домой хочу, прости.

— Ну ладно, — она на секунду надула идеальные губы. — Говори адрес.

Уж не знаю, насколько серьезно она говорила о психологических проблемах. По-моему, Макс — просто типичный бабник, правда, слишком немногословный — хотя, может, этим и привлекает на фоне прочих болтунов. В восемнадцать бегать за девчонками — да это можно про каждого третьего сказать, а она тут развела целую психическую травму. В конце концов, меня это вообще никак не касается. Но все же прозвучало что-то, что заставило мое сердце дрогнуть, поэтому я спросила:

— Мира, а когда умерли ваши родители?

— Сразу.